п.) представляют большую опасность для окружающих. Опасность этих лиц для общества обусловлена либо их некритическими высказываниями и поступками, либо тяжкими агрессивными действиями.
Как показала практика, принудительное лечение в общих больницах для этого контингента психически больных, в смысле обеспечения безопасности общества, является пока еще неэффективным. Однако в отличие от инструкции 1948 г. предусмотрено, что в специальные психиатрические больницы направляются лишь те больные, совершившие контрреволюционные и другие особо опасные преступления, которые по своему психическому состоянию «представляют значительную общественную опасность». Этим самым был значительно сокращен контингент лиц, направляемых на принудительное лечение в специальные психиатрические больницы».
Даниил Романович столь же уверенно и безапелляционно объяснился по поводу экспертизы ставших притчей во языцех больных С. П. Писарева и А. Г. Гойхбарга:
«Писарев на экспертизу был направлен мл. следователем Следственного отдела управления МВД Московской области Шпитоновым в связи с тем, что в декабре 1925 г. — феврале 1926 г. он находился на лечении в психиатрической больнице, где был установлен диагноз конституциональной неврастении, а поведение его на следствии вызывало сомнения в психической полноценности.
Из сведений, которые сообщал о себе сам Писарев, можно было установить присущие ему медлительность, инертность и позднее появившуюся склонность к схематическим мыслительным построениям (выписки отдельных выражений для приобретения житейской мудрости, установление приемного дня для друзей, вывешивание в своей комнате лозунгов с воспитательной целью и т. п.) и стремление к борьбе и разоблачениям различного рода непорядков и преступлений, при этом к своим действиям относился с переоценкой, всегда считая их правильными. Кроме того, ему было присуще эмоционально холодное отношение к семье, с которой он вместе не жил. Воспитанию своих детей предпочитал «воспитание людей», равнодушно относился к упрекам жены.