Но в
последующие ночи припадки стали повторяться. Когда меня позвали к больной,
она была спокойна. Лишь взгляд был несколько рассеянный. Я заговорил с ней
об операции, причем она старалась и меня убедить в том, что вырывать зубы
вовсе не страшно, но что это большой грех; разубедить ее в этом не было
возможности. Она постоянно повторяла жалобным, патетическим голосом: "Я не
должна была позволять вырывать зубы; Да, да, это был большой грех; Бог
никогда не простит мне его". Этим она уже производила впечатление
душевнобольной. Через несколько дней состояние ее ухудшилось, так что ее
пришлось поместить в дом для умалишенных. Приступ страха стал длительным и
более не прекращался. Это и было помешательство, которое продолжалось
месяцами.

Целый ряд симптомов этой болезни остается совершенно непонятным. Чем
объяснить, например, эксцентричную историю с шляпой и пенсне? Или приступы
страха? Или бредовую идею, что вырывание зубов - непростительный грех? -
Разобраться в этом нет возможности. Проникнутый анатомическими воззрениями
психиатр скажет: "Это и есть типичный случай dementia praecox; душевная
болезнь, "сумасшествие", всегда непонятна, ибо ум больного как бы утрачивает
нормальную точку зрения, "сходит с нее"; больной видит грех в том, что для
нормального человека грехом не представляется. Эта странность бредовой идеи
характерна для раннего слабоумия. Чрезмерное сокрушение о мнимом грехе - это
так называемая неадекватность чувства. Эксцентричная отделка шляпы, пенсне -
все это странности, свойственные подобным больным. Где-то, в каком-то отделе
мозга несколько клеточек пришли в замешательство и фабрикуют вместо
нормальных бессмысленные, нелогичные идеи, то те, то другие, психологически
совершенно непонятные. Больная, очевидно, страдает наследственным
вырождением; мозг ее всегда отличался неустойчивостью, и в нем с самого ее
рождения таился зародыш болезни, которая почему-то разыгралась именно
теперь, но могла бы точно так же начаться и во всякое другое время.