Все же мы несколько
разочарованы, ибо никто не читает Фауста для того лишь, чтобы признать все
окружающее нас "человеческим, слишком человеческим". Это мы и так слишком
хорошо знаем. Пусть тот, кто еще не уверился в этом, решится хоть раз
взглянуть на жизнь без предубеждения, открытыми глазами. Ему придется
признать преобладание и могущество "слишком человеческого", и он снова жадно
примется за Фауста, но не с целью и тут найти только что виденное им, а для
того, чтобы изучить отношение Гете к этому "человеческому" и то, каким
способом он достиг освобождения своей души. Раз уже установлено, к каким
историческим личностям и событиям относится символизм второй части Фауста и
до какой степени тесно он сплетается с лично-человеческими переживаниями
своего творца, то вопрос исторического определения будет для нас менее
важен, нежели разгадка действительной цели поэта и его символического
творения. Исследователь же, метод которого исключительно редуктивен, видит
последний смысл в началах человеческих; он и не требует иного объяснения,
как сведение неизвестного к известному и простому. Я назвал бы подобное
понимание ретроспективным. Но существует и другой способ понимания, не
аналитический и редуктивный, а в самой сущности своей синтетический или
проспективный (предвосхищающий). Предлагаю дать ему название проспективного
понимания, соответствующему же методу - метода конструктивного.

Общепризнанным является тот факт, что современный способ научного
объяснения исключительно основан на каузальном принципе. Мы убеждены, что
нами понято и объяснено все то, что аналитически сведено к причине своей или
к общему своему принципу. Таким образом, фрейдовский метод толкования строго
научен.

Однако применяя его к Фаусту, мы убеждаемся, что он явно недостаточен.
Мы вовсе не приближаемся к глубочайшему содержанию мышления поэта, если
видим лишь общие предпосылки для обыкновенных человеческих заключений.