В приведенных примерах телефон играет роль иронически комментирующего
зрителя, который убежден в малой значимости болезненных фантазий и поэтому
свысока насмехается над утверждениями пациентки. Эти голоса напоминают
олицетворение иронии, направленной против нее же самой. К сожалению,
несмотря на все мои усилия, я имею в своем распоряжении слишком мало
материала, чтобы точнее охарактеризовать эту интересную отколотую личность.
Но скудный материал все же позволяет предположить, что наряду с комплексами
величия и ущерба существует еще некий комплекс, сохранивший определенную
нормальную критику, но оттесненный от воспроизведения комплексом величия,
так что непосредственные отношения с ним невозможны. (У сомнамбул, как
известно, можно, например, при помощи автоматического письма установить
прямые отношения с подобными отколовшимися личностями.)

Эта кажущаяся тройственность заставляет задуматься не только над
психологией, но и над клиникой раннего слабоумия. В нашем случае общение с
внешним миром зависит от комплекса величия. Оно может быть почти случайным.
Нам известны многие случаи, где воспроизведение находится во власти
комплекса ущерба и где мы поэтому встречаем в крайнем случае лишь намек на
идеи величия. Бывает, наконец, и так, что в верхних слоях сознания
сохраняется известный исправляющий, иронизирующий, полунормальный остаток
личности, нашего "я", в то время как другие два комплекса разыгрываются в
области бессознательного и проявляются лишь посредством галлюцинаций. По
этой схеме может временно изменяться и единичный случай. У Шребера,
например, мы видим при выздоровлении возвращение исправляющего остатка "я".

Заключение
Я не могу надеяться, что создал нечто окончательное на основе
приведенных выводов; для этого область проведенных изысканий слишком широка
и слишком еще темна. Выполнение одним лицом, в течение немногих лет, всех
экспериментальных работ, которые могли бы подтвердить мои гипотезы, далеко
превзошли бы силы одного человека.