У нее
тяжелая наследственность. До своего поступления в больницу она уже в
продолжение нескольких лет постоянно слышала голоса, клеветавшие на нее. В
течение некоторого времени она думала о самоубийстве, хотела утопиться. Она
считала, что голоса исходят из невидимых телефонов. Они говорили ей, что у
нее сомнительная репутация, что ее ребенка нашли в туалете, что она украла
ножницы, чтобы выколоть ребенку глаза. (При этом по анамнезу пациентка вела
вполне приличный, уединенный образ жизни!) Временами пациентка держалась
своеобразно, пользовалась немного высокопарным слогом.

Представление об этом дают письма, написанные ею в то время.
5-го июля 1887 г.

Господину директору!
В этих строках я еще раз настоятельно прошу вас милостиво отпустить
меня. Голова моя яснее, чем когда-либо, как я уже отмечала в последнем
письме. Те страдания, которые мне приходится переносить благодаря новостям
во всех областях, к сожалению, известны мне одной и слишком потрясающе
действуют на мое здоровье, а также на мою душу. - К сожалению, люди дошли до
того, что тайными жестокостями мучают несчастных людей, а я страдаю больше,
чем вы себе можете представить, и поэтому совершенно отчетливо предвижу свой
конец, что меня все больше печалит. Надеюсь, что вы будете действовать как
врач, и что поэтому дело не требует дальнейшего обсуждения.

С глубоким уважением и т. д.
16-го августа 1887 г.

Милостивый государь!
К сожалению, я не в состоянии объяснить вам печальное положение,
которое постепенно установилось. По этой простой причине еще раз обращаю
ваше внимание на то, чтобы отпустить меня без дальнейших затруднений, ибо
лишь мне одной новости доставляют страдания, и если бы вас можно было
убедить в этом, вы, наверное, тотчас же отпустили бы меня, ибо я от этого
страдаю с самого начала, с тех пор, как я здесь, и здоровье мое совершенно
расстроено; я желаю немедленной выписки.