Сильный комплекс, например, мучительная забота, препятствует сосредоточению
мыслей; мы не в состоянии оторваться от заботы и направить нашу деятельность
и наш интерес в другую область; или же мы стараемся это сделать, например,
чтобы "отогнать заботу"; на короткое время это может у нас получиться, но мы
не всецело отдаемся этому; помимо нашего сознания комплекс мешает нам
полностью отдаться занимающему нас предмету. Мы поддаемся всевозможным
торможениям; во время перерывов мысли ("отключение мыслей" при раннем
слабоумии) всплывают части комплекса, вызывая, как и при ассоциативном
опыте, характерные расстройства мыслительной работы: с нами случаются описки
по правилам, найденным Мерингером и Майером; у нас происходят слияния,
персеверации, имеют место предчувствия и т. п.; в особенности же ошибки,
указанные Фрейдом, позволяющие, благодаря своему содержанию, распознать
вызывающий их комплекс; мы также проговариваемся в критическую минуту,
произнося слова, имеющие значение для комплекса; мы делаем ошибки при
чтении, ибо в тексте нам видятся такие слова; они часто появляются на
периферии поля зрения (Блейлер). [Наибольшая отчетливость имеется в центре
поля зрения; сюда же устремлено и наибольшее внимание; внимание снижается по
мере удаления от центра.] Во время нашего отвлекающего, рассеивающего
занятия мы ловим себя на напевании или насвистывании какой-либо мелодии,
текст которой (его часто лишь с трудом можно отыскать) оказывается
комплексной констелляцией; или же мы повторяем вполголоса какой-либо
технический термин или другое иностранное слово - это тоже имеет отношение к
комплексу. Иногда нас неотступно преследует какая-либо навязчивая мелодия
или слово, "вертящееся на кончике языка"; это тоже комплексные констелляции.
Порой мы рисуем на бумаге или на столе знаки, в которых легко распознать
комплекс. Везде, где комплексные расстройства касаются слов, мы находим
смещения, вызванные звуковым сходством, или же фразеологические сочетания.