Это показалось ему очень
смешным и требовало объяснения; он задал матери вопрос, не носила ли эта
женщина под платьем лошадку. Он подразумевал лошадку-качалку, которую
ремнями прикрепляют к поясу на масленицу или в цирке. Впоследствии при виде
беременной женщины он часто вспоминал о своем детском предположении. Как
было сказано выше, жена его была беременна, и ее беременность являлась
препятствием путешествию. Здесь беременность сдерживает порыв, который можно
считать сексуальным; очевидно, что эта часть сна означает, что беременность
жены налагает на мужа ограничения. Мы встречаем тут совершенно ясную мысль,
очевидно сильно вытесненную и чрезвычайно искусно скрытую под тканью
сновидения, которое, на первый взгляд, состоит из одних символов стремящейся
ввысь жизни. Но беременность, очевидно, еще не является достаточным поводом
для воздержания, ибо X. боится, что лошадь все-таки опрокинет всадника. Тут
появляются медленно едущие впереди дрожки, окончательно замедлившие бег
лошади. На мой вопрос, кто находился в дрожках, X. вспомнил, что это были
дети. Очевидно, что дети подлежали известному вытеснению, так как только мой
вопрос вызвал воспоминание о них. В дрожках была "целая куча детей", по
вульгарному выражению, известному моему другу. Экипаж с детьми окончательно
сдержал его необузданные порывы.

Смысл сновидения теперь окончательно ясен. Беременность жены и большое
число детей налагают на мужа воздержание. Этот сон являет исполнение
желаний, так как в нем воздержание изображается совершившимся фактом. На
первый взгляд этот сон, как впрочем и все другие, кажется бессмысленным; но
в своем первоначально разобранном верхнем слое он ясно обрисовывает надежды
и разочарования стремящегося вперед карьериста; внутри же, под этим,
скрывается вопрос исключительно личный, вероятно, сопровождающийся
множеством мучительных ощущений.

При анализе и интерпретации этого сна я не описывал многочисленные
связи по аналогиям, сходство воображаемых образов, не приводил символические
описания целых фраз и т.