Множество примеров тому дает истерия, при которой мы имеем дело
исключительно с контрастами чувств (об этом говорит Блейлер), а также раннее
слабоумие, при котором дело также касается контрастов чувств и речевых
контрастов (об этом сказано у Пеллетье). Экспериментальным путем речевые
контрасты были выявлены Странским в его опытах с принудительной речью.

Остается добавить несколько общих замечаний, подытоживающих сказанное в
главах второй и третьей о природе комплексов и ходе их развития.

Каждое аффективное событие становится комплексом. Если это событие не
встречает уже существующий родственный ему комплекс и если оно имеет лишь
мгновенное значение, то оно постепенно тонет, вместе с бледнеющей окраской
чувств, в общей массе "латентных" воспоминаний и останется там до тех пор,
пока какое-либо родственное впечатление не пробудит его вновь. Если же
богатое аффектами событие встретит уже существующий комплекс, то оно его
усилит и будет способствовать его временному господству. Наиболее яркие
примеры этого дает истерия, где кажущиеся мелочи могут вызвать сильный взрыв
аффекта. В подобных случаях впечатление прямо или символически затрагивает
не вполне вытесненный комплекс и вследствие этого вызывает комплексную бурю,
которая часто представляется нам совершенно неадекватной вызвавшему ее
событию. Наиболее сильные комплексы связаны также с наиболее сильными
чувствами и инстинктами.

Поэтому не следует удивляться тому, что большая часть комплексов
относится к сексуально-эротической сфере (как и большая часть сновидений и
истерических заболеваний). Особенно у женщин, у которых сексуальность
является центром психической жизни, едва ли найдется комплекс, не связанный
с сексуальностью. К этому же обстоятельству следует, вероятно, отнести
значение, которое имеет сексуальная травма для истерии и которое Фрейд
считает всеобщим. Во всяком случае, сексуальность всегда следует иметь в
виду при психоанализе, хотя я этим не утверждаю, что истерия во всех случаях
зависит исключительно от сексуальности.